«Сердце солдатской матери». Епистиния Степанова

Мы планируем цикл публикаций, в которых Великая Победа оживет в портретах простых женщин, наших землячек. И начинаем его с истории кубанской крестьянки Епистинии Степановой, ставшей олицетворением всех матерей-героинь. Женщины, положившей на алтарь Победы самое дорогое, что у нее было, – жизни своих девятерых сыновей.

Имя этой кубанской женщины известно всему миру. Ее образ воспет в стихах и песнях, запечатлен в бронзе: Солдатская Мать присела на скамеечку и смотрит вдаль – ждет своих сыновей...

Епистинии Степановой выпало на долю проводить на лихие дороги войны всех своих сыновей. Дорога из хутора сначала шла полем, а потом сворачивала чуть в гору, и тогда человек в солдатской шинели был отчетливо виден. Так и запомнила она своих сыновей – уходящими. Домой вернулся только один.

Все военные годы Епистиния жила весточками от детей. Письма с фронта приходили каждую неделю. Неграмотная женщина была вынуждена просить сноху, жену одного из братьев, снова и снова перечитывать строчки тех посланий.
А однажды в дом Степановой пришел казенный конверт. Сердце екнуло. Похоронка?

«Епистиния Федоровна, сообщаю вам о том, что ваш сын Александр жив-здоров. Выносим вам благодарность за то, что вы воспитали замечательного сына-героя. Он награжден правительственной наградой – орденом Красной Звезды», – писал командир подразделения Лисицын.

Епистиния часто просила перечитать это письмо. «Видно, добрый человек этот Лисицын, раз нашел время написать», – не раз говорила она.

Шел второй год войны. Почтальоны заглядывали в хутор все реже и реже, письма становились все короче. А потом писем не стало.

Каждый вечер Епистиния брала в руки икону Божьей Матери и молилась: «Пресвятая Дева Мария, спаси и сохрани мальчиков моих. Сашу, Павлушу, Илюшу, Ваню, Филю, Васю, Колю, Федю… Почему нет весточки от них? Почему молчат мои сынки? Не допусти их гибели!»

В июле 1943 года пришла похоронка – Илья. Погиб на Курской дуге. Не прошло и полгода – известие о гибели Александра. Мизинчик, так его называли в семье. Он, самый младший из Степановых, был назван в честь своего старшего брата, зверски убитого белогвардейцами в 1918 году. По всем законам даже того сурового времени Саша-Мизинчик-младший имел право остаться рядом с матерью, но ушел на фронт и уже посмертно был удостоен самого высокого звания Героя Советского Союза. При форсировании Днепра у села Селище все бойцы его подразделения погибли. Тогда он, командир, один оставшийся в живых, зажал гранату в руке и вышел навстречу гитлеровцам... Ему было двадцать лет.

Думала ли, когда после недолгих уговоров собирала Сашеньку в дорогу, что он станет одним из лучших защитников Родины и самой страшной ее потерей? Ведь могла не отпустить, уговорить, разжалобить.

Описать словами страдания Епистинии Федоровны было невозможно. Чтобы никто из близких не слышал ее горя, она по ночам уходила в степь, ложилась в густую траву и выла от боли. А утром снова брала икону. «Это ведь неправда, что нет больше Илюши, нет Саши? – причитала Епистиния. – Не могли они погибнуть! Живы и Филя с Васей, и Павлуша с Ваней, жив и Коля. Просто пока они воюют, им не до матери, не до писем. Но они скоро вернутся домой. Убереги их, Господи, от пуль и от врага!».

И никто тогда не знал, насколько будет горька материнская судьба: почти все ее сыновья примут мученическую смерть.
Под Днепропетровском сложил голову партизан-разведчик Василий Степанов. На белорусской земле могила Ивана. Пропал без вести один из защитников Брестской крепости Павел Степанов. В фашистском концлагере Фореллькруг замучен Филипп...

Но мать не сразу узнала об этом. Она ждала и никогда не надевала траурного черного платка. Верила, что дети живы, только не могут подать весточки.

Постепенно в хутор начали возвращаться солдаты. Их было немного. По приезде каждого фронтовика в хату набивалось все местное население. Женщины с надеждой в глазах спрашивали: «Моего не встречали?»
Епистиния сидела в сторонке. Про кого спрашивать? Про Павлушу, Филю, Федю? А может, про Колю или Ивана с Василием?

Степанова дни и ночи проводила у калитки. Если видела человека в военной форме, бежала за ним. «Сыночек! – проносилось в ее голове. – А вдруг он не узнал хату, дома давно не был. А хата совсем покосилась, изгороди нет…»

Встречала каждый эшелон с солдатами. Вглядывалась в лица фронтовиков. Иногда кричала: «Не слышали про Степановых?» Ответ всегда один: «Не видели. Не знаем. Спроси у других, мать».

Епистиния часто вспоминала тот день, когда узнала, что кончилась война. «Шла я в станицу и встретила двух молодых. Они веселые такие, смеются: «Бабка, война кончилась!» Я, как услышала, корзинку из рук выронила, ноги мои подкосились, упала наземь и говорю: «Земля, скажи мне, где ж мои сыны?..»

Тогда она еще не знала, что с войны придет только один – Николай. На него Епистиния получила похоронку, но фронтовая почта ошиблась, и сын вернулся домой. Встречали фронтовика из госпиталя всей семьей. Мать, жена и трое детей. Сильно исхудавший, бледный, опираясь на палку, Николай появился в хуторе. И сразу к матери. Они обнялись. И долго молчали. Им было страшно и больно смотреть в глаза друг другу.

С приходом Николая мать немного ожила, появилась надежда, что остальные тоже вернутся. И Епистиния снова стала ждать. Опять не отходила от калитки, вглядываясь в лица прохожих. Ее хата находилась с краю дороги, поэтому у нее часто останавливались уставшие путники. Просили передохнуть. Женщина никому не отказывала. Каждого привечала, кормила. Надеялась, вдруг кто-нибудь принесет весточку о сыне...

Она всегда приберегала яблочко, пирожок, лучший кусочек на случай, если сегодня придет кто-то из ее мальчиков…

Девять сыновей – таких разных, таких непохожих, таких дорогих. Веселые, энергичные, талантливые, все играли на разных музыкальных инструментах, писали стихи... Но на войне пригодились совсем другие качества: смелость, решительность, мужество.

Часто бессонными ночами приходили в голову Епистинии Федоровне такие мысли: «А может, зря учила детей жить по совести, верить в добро, заботиться о других? Может, будь они чуть похитрее, не рвались бы первыми в бой, были поосторожнее?» Но знала: пустое все это. Дети росли в доме, где не читали моралей и проповедей, а честная достойная жизнь считалась нормой. С детства, не делая скидок на возраст, заставляла ребят все делать по-настоящему, доводить начатое до конца, даже тогда, когда силы кончались. Такими были ее родители, такой была она сама, такими стали ее дети.

Бежали годы. Епистиния Федоровна по-прежнему жила на окраине хутора. Ей выплачивали небольшую пенсию за потерю одного кормильца, Героя Советского Союза Александра. Она никогда не ходила по высоким кабинетам, ничего не просила для себя.

Николай с семьей перебрался в Тимашевск. Дочь Варя переехала в Ростов. Переселиться к детям Епистиния не решалась. Боялась, вдруг вернутся сыны, а дома никого нет. «Не верю, что все пропали, – упрямо твердила она. – Я уже старая, силы покидают, неужели умру и не увижу сыночков своих? Мне бы только посмотреть на них».

Николай решил, что каждый день рядом с бабушкой должны быть внуки. Ребятни в семье Степановых было много – из всех сыновей не были женаты только Александр-Мизинчик и Павел. Внуки и дали силы жить дальше.
Епистиния Федоровна умела находить общий язык с детьми, сама воспитала десятерых. Вместе сажали огород, собирали фрукты. Но в саду она не дала вырубить ни одного деревца – их сажали сыновья.

Во дворе под орехом стоял большой стол, под ним завтракали, обедали и ужинали. Часто приходили гости, соседи. Она одаривала каждого печенькой, или конфеткой: поминайте моих сыночков.

А осенью 1963 года ушел из жизни последний из них – так и не сумев оправиться от ран, скончался сын Николай.

Епистиния Федоровна была неграмотной – не умела ни читать, ни писать. Но мудрости этой деревенской женщины поражались многие. Когда к ней приходили люди, чтобы пожаловаться на свое горе, она всегда говорила: «Когда тебе тяжело, ты вспомни про мою судьбу, и тебе станет легче...»

Ей самой уйти от горьких мыслей помогали письма от совершенно незнакомых людей. А дело было так. О трагической судьбе Степановой рассказал один из журналистов. Заметка разлетелась по стране. Отклики пошли сотнями, тысячами.

Писали матери, солдаты, дети. Простые люди и большие военачальники. Все благодарили Епистинию Федоровну за то, что воспитала таких прекрасных сыновей. Маршал Советского Союза Гречко и генерал армии Епишев писали ей: «Девять сыновей вырастили и воспитали Вы, девять самых дорогих для Вас людей благословили на ратные подвиги во имя Советской Отчизны. Своими боевыми делами они приблизили день нашей Великой Победы над врагами, прославили свои имена. …Вас, мать солдатскую, называют воины своей матерью. Вам шлют они сыновнее тепло своих сердец, пред Вами, простой русской женщиной, преклоняют колени».

Но одно из писем особо тронуло сердце матери: «Дорогая Епистиния Федоровна, разрешите мне Ваших сыновей считать братьями, а Вас –мамой... Было у Вас девять сыновей, а теперь их станет еще больше. Владимир Лебеденко, солдат».

Молодого солдата Владимира Лебеденко она пригласила к себе. Он стал десятым, названым сыном Епистинии Федоровны. И до сих пор Владимир Лебеденко роднится с семьей Степановых, ее внуками и правнуками.

Однажды к Епистинии Степановой приехал режиссер из Москвы – снимать фильм о трагической судьбе казачки. Нужен был трогательный сюжет. Вместе поехали на могилу к Саше-Мизинчику. Это было единственное захоронение из всех восьми, которое смогла посетить мать. Она упала на колени перед памятником советскому солдату и закричала: «Сынок, Сашенька, дети мои, сыночки мои! Илюша, Вася, Коля, Федя, Павлуша, Филя, Ваня, Верочка, Саша-старшенький! Неужели нет вас больше, а я еще жива? Сколько еще нести мне это горе? Почему выпало мне такое?»

На 5-м Международном кинофестивале в Москве фильм получил серебряный приз. На фестивале в Монте-Карло завоевал главную награду – «Золотую нимфу».

Последние годы жизни она провела в Ростове, где жила ее единственная дочь Валентина. Но годы не излечили ран. И в 90 лет в волнении останавливалась Епистиния Федоровна и пристально вглядывалась в человека, которого окликали тем именем, что носил кто-то из сыновей.

Епистиния Степанова умерла 7 февраля 1969 года. Солдатскую мать похоронили в станице Днепровской Тимашевского района, где символически захоронены девять ее сыновей. Одной из первых она была награждена орденом «Мать-героиня». Приравняв ее материнский подвиг к ратному, Родина наградила Епистинию Степанову посмертно боевым орденом Отечественной войны I степени.

А в хуторе 1-е Мая, ныне Ольховском, где долгие годы жила Епистиния Степанова, сейчас мемориальное подворье. Здесь все осталось таким же, как при жизни: те же яблони, та же, в несколько обхватов, шелковица, где отдыхала она с сыновьями и внуками.

В городе Тимашевске открыт музей, который в народе называют «музеем русской матери». Здесь собрано все, что берегла мать: скрипка Василия, тетрадка со стихами Ивана, горсть земли с могилы Александра... Каждый предмет говорит о материнской любви и сыновней нежности.

И, как прежде, помогает эта мудрая женщина всем приходящим к ней. Добрые печальные глаза, смотрящие с фотографий, застывшая в ожидании бронзовая фигура говорят без слов: «А ты погляди на мое горе – и тебе станет легче».

«Мы плакали вместе с ней»

Людмила Снитко, внучка Епистинии Степановой, дочь Николая:
– Бабушка всегда была главной фигурой в моей жизни. Так повелось еще с детских лет. Она ведь до конца своих дней не могла оправиться от перенесенного горя. Поэтому детей часто отправляли к бабушке, чтобы она переключалась на нас. И эта немудреная хитрость удавалась. Она брала себя в руки и начинала заниматься нами. Просили ли мы у бабушки блинов с творогом или вареников с вишней – она никогда не отказывала и начинала стряпать. Видимо, в молодости у нее был веселый характер. Рассказывала интересные и смешные истории так мастерски, что мы все хохотали.

Бабушка любила перебирать фронтовые письма в своем чемодане. Почти каждое знала наизусть. Любила просто подержать письмо в руках, затем неторопливо и осторожно передавала мне и говорила: «Люся, почитай, это от Фили... последнее... А это от Васи... А это от командира Лисицына. Видно, хороший человек, нашел время написать и поблагодарить за моего сыночка». Часто заканчивалось тем, что мы плакали вместе с ней.

Мы переписывались с Уссурийским краем, где воинская часть носила имя Александра Степанова. Я напишу письмо, бабушка прочитает и говорит: не так. Я переписываю. Она писала письма солдатам, чтобы они хорошо служили, защищали Родину, как ее сыновья.

Потомки Епистинии Степановой обратились к россиянам с просьбой поддержать строительство главного храма Вооруженных сил РФ, посвященного 75-летию Победы в Великой Отечественной войне, а также ратным подвигам русского народа во всех войнах, выпавших на долю России. Он возводится в Московской области в Военно-Патриотическом парке.

Храм – по-настоящему народный проект и строится исключительно на пожертвования. Реквизиты для оказания содействия строительству храма размещены на официальном сайте благотворительного фонда «Воскресение».

В мае 1984 года от стен музея семьи Степановых в Тимашевске стартовала Всесоюзная военно-патриотическая экспедиция «Материнская слава» – ее участники проехали по всему Советскому Союзу, чтобы разыскать и увековечить подвиги матерей, повторивших судьбу Епистинии Степановой.

В марте 2018 года здесь же был дан старт Общероссийской акции «Сердце солдатской матери». На церемонии присутствовали внуки и правнуки Епистинии. Они поблагодарили за то, что тимашевцы хранят и берегут память об их легендарной матери, и передали на хранение в музей семьи Степановых капсулу с посланием потомкам – ее откроют через 25 лет.

Сейчас у Епистинии Степановой 11 внуков, 17 правнуков и более 20 праправнуков. Род Степановых продолжается.

При подготовке использованы архивные и фотоматериалы Тимашевского музея семьи Степановых